Привели на консультацию 12-летнего паренька. А история его такова. У него еще два брата, мал мала меньше. Мать - добрая, работящая женщина, страдающая диабетом. Отец когда-то был хорошим специалистом, потом стал пьяницей и дебоширом. Семья много лет провела за границей: отец работал в посольстве, а вечерами - когда не видели сослуживцы - пил. Так и спился. Когда вернулись в Советский Союз, пить стал открыто. А это привело к разрыву с семьей.
Герой нашего рассказа не переносил вида пьяного отца: когда отец ушел из семьи, сын сказал: "Я помогу тебе, мама, вырастить моих младших братьев, только не пускай сюда отца, я его видеть не могу".
Мальчик делал все, что должна была делать мать: он уводил и приводил младших братьев из детского сада, ухаживал за ними, ходил за продуктами. В общем, почти заменил отца, как потом говорила его мать.
Мальчик стремительно взрослел, стал нетерпим ко лжи, обостренно воспринимал всяческое лицемерие. Когда отец приходил в школу, то приносил учительнице всякие заграничные подарки, та их с радостью принимала. Но вот она узнала, что отец ушел из семьи. То ли отец ее настроил против сына, то ли сама она оказалась такой недалекой - в общем, учительница устроила над мальчиком судилище. Однажды он много вертелся на уроке, учительница сделала ему замечание, а потом заявила, что завтра будет классное собрание, посвященное его поведению. И действительно, на следующий день мальчика посадили в центре класса, а его одноклассники по команде учительницы стали его ругать, приписывая школьнику все реальные и вымышленные грехи. Под занавес учительница заявила, что из-за дурного поведения мальчика его отец ушел из семьи, что мальчик должен на коленях умолять отца вернуться домой.
У героя нашего рассказа хватило силы воли и благородства, чтобы сдержаться и не начать обсуждать со сверстниками свои семейные дела. Но с тех пор что-то сломилось в его душе: он стал дерзить учительнице (только этой и никому другому), на ее уроках специально нарушать дисциплину. Он изводил учительницу, та - его. Дело дошло до открытого конфликта, директор школы отправил мать к детскому психиатру, чтобы тот дал заключение о состоянии здоровья мальчика. И подписал такую характеристику, с которой надо сразу идти в тюрьму, а не к детскому врачу.
Психиатры, у которых уже побывала мать, обратили внимание на полное несоответствие характеристики, выданной классным руководителем, состоянию ребенка. Позвонили в школу, но там заявили, что надо прислушиваться к мнению педагогов, а не родителей, и что если ребенка признают здоровым, то школа будет жаловаться выше. Врач перепугалась и пришла ко мне за советом. Так я оказался свидетелем этой мерзкой истории. Мерзкой только в отношении поведения учителей, но достойной в отношении поведения школьника.
Хотя, конечно, нарушать дисциплину никому не полагается, но в данном случае мальчик защищал свою честь, требовал невмешательства в свои семейные дела. А какие еще у мальчика были способы самозащиты? Если вы, читатель, их знаете, сообщите о них, - только боюсь, что это все те же, которые ребенок уже испробовал.
Борясь за сохранение семьи, педагоги должны в этом знать меру, не пытаясь восстановить семьи, распавшиеся из-за алкоголизма отцов или матерей. Тут толку никакого все равно не будет. Куда важнее, если учителя будут воспитывать в школьниках любовь и уважение к семейной жизни вообще, если будут формировать в детях неизбежность и уверенность в важности своей семейной жизни.
Мне очень понравилось неоднократно повторявшееся по Центральному телевидению выступление учителя литературы одной из ленинградских школ Евгения Николаевича Ильина. На вопрос, какую бы тему для сочинения он хотел задать своим ученикам, педагог ответил: "Как готовилась Наташа Ростова к будущей семейной жизни".
"Будем так воспитывать детей, будем их готовить к будущей семейной жизни, будем в них формировать благоговение перед этим биологическим и социальным феноменом, - глядишь, разводов будет меньше и будет меньше неблагополучных детей.