Циклоидный психоз страха - счастья
В третьей форме циклоидного психоза, в психозе страха - счастья, или тревожно-экстатическом бредовом психозе, один из полюсов характеризуется чувством страха, связанного с недоверчивостью, как и в тех случаях, которые Wernicke описал как психоз страха. "Атипические параноидные или ажитированные депрессии", которые описали Elsasser и Colmant, являются, судя по этим признакам, психозами страха. Прежде я отличал от параноидной формы "чистый" психоз страха, но впоследствии я от этого термина отказался, так как "депрессия с преследованием", как я это называю теперь, относится, по-моему мнению, к принципиально другой группе болезней. Идея отношения больных психозом страха в основном вытекают из самого страха, а потому возникают они не столь самостоятельно, как при психозе спутанности. Наряду с идеями отношения и переживанием страха выступают прежде всего ипохондрические идеи, но часто примешиваются также и другие депрессивные идеи, в том числе самообвинения. Нередки галлюцинации, которые соответственно содержанию вкрапляются в картину страха и, подобно идеям отношения, содержат обвинения и угрозы. Как при заторможенной спутанности, часто нелегко решить, что здесь является идеей отношения, что - иллюзией и что - галлюцинацией. Но при всяком психозе страха аффективный задний фон должен ясно распознаваться.
Когда больные возбуждены, то по традиции можно говорить об "ажитированной депрессии", но я предпочел бы сохранить этот термин для "чистого психоза страха", т. е. "депрессии с преследованием". При психозе страха, который я назвал "параноидным", возбуждение не обязательно. Больные могут, так сказать, оцепенеть от страха. В одних случаях это может быть лишь особой формой выражения страха, в других же изменения в двигательной сфере настолько очевидны, что приходится допустить включение заторможенной спутанности или акинетического двигательного психоза. Ввиду склонности циклоидных психозов к взаимному пересечению в этом нет ничего удивительного и каждое из этих обоих объяснений кажется мне пригодным для любого случая. Kleist же, напротив, не только противопоставляет тревожные психозы экстатическим, но и допускает для психоза страха собственную биполярность, говоря об "ажитированно-ступорозном психозе страха". Вот случай периодического психоза страха, сопровождающегося то возбуждением, то торможением.
Эмма В. родилась в 1892 г. Всегда была несколько тревожна. Впервые заболела в 1949 г. Охваченная сильным страхом, не хотела оставаться одна, чтобы кто-то ее не увез. Лечение в клинике улучшения не дало. По истечении 3 месяцев, наступило выздоровление, но в 1958 г. вновь заболела "бредом преследования", как сказала ее сестра. Всюду ей мерещились шпионы, казалось, что ее хотят арестовать, и однажды она пыталась повеситься. Винила себя в том, что не выходит на работу и что этим она навлечет на себя обвинение в саботаже. В феврале 1958 г. была доставлена в местную клинику в состоянии ступора и полного мутизма, лишь, ее взгляд выражал страх. Затем началось возбуждение. Больная заявила, что ее доставили сюда, чтобы убить, и умоляла лишь сделать это поскорее и до конца, не оставлять ее полумертвой. Она полагала, что арестованы также ее сестра с мужем. Несколько успокоившись, она стала высказывать прежние опасения насчет шпионов, ареста и суда. Затем чаще всего неподвижно лежала в постели, озираясь с недоверчивой тревожностью. Временами эта неподвижность прерывалась вспышками возбуждения, во время которых больная уверяла, что ни в чем не виновата, и просила не губить ее. Под влиянием шоковой терапии страх и недоверчивость стали угасать, и в мае 1958 г. больная выписалась вполне здоровой.
У этой больной с психозом страха ступор с мутизмом так перемежались с возбуждением, что речь здесь может идти не о смене фаз, а о различных реакциях страха. Больную нельзя было заставить говорить, по-видимому, потому, что к ее страху примешивалась повышенная недоверчивость. Это было заметно уже при ее поступлении в больницу, когда она глядела на всех со страхом и не отвечала на вопросы. Первая вспышка возбуждения началась на другой же день. Однако случаи, сопровождающиеся настоящим торможением, часты и, наоборот, психозы страха часто сопровождаются возбуждением, которое говорит о включении полюса возбуждения психоза спутанности или двигательного психоза.
Противоположный полюс психоза страха, т. е. психоз внушения или счастья, характеризуется идеями, содержанием которых служит собственное счастье или счастье других. Kleist придает наибольшее значение последнему, ибо этим данные идеи и отличаются от просто экспансивных. Так, больной, которого наблюдал Wernicke, хотел "стать у кормила правления, чтобы осчастливить весь мир, сделать главного врача лейб-медиком с окладом в 30 000 марок и построить золотой мост через Рейн в качестве символа вечного мира между народами". Для иллюстрации приведем вкратце следующий случай.
Эрих Л. родился в 1924 г. Находясь в английском плену, заболел психозом с экспансивными идеями: громко декламировал, занимался философией, хотел стать, актером и т. д. Спустя приблизительно полгода наступило выздоровление. Был поставлен диагноз шизофрении и отмечен якобы аффективный дефект. Л. вернулся к своим занятиям и никаких особенностей в нем не замечалось вплоть до 1953 г., когда он вновь стал возбужденным и экспансивным. Стал ощущать себя политически значительной личностью, велел своей жене принарядиться, так как предстоит весьма торжественное событие, собирался снять великолепную квартиру на цейтральной улице, объявил себя премьер-министром, а затем даже главой мирового правительства, задача которого - утвердить мир между людьми. Будучи доставлен в клинику, продолжал себя вести в том же экстатическо-экспансивном духе. Благодаря электрошоковой терапии психоз через несколько недель прошел, осталась лишь некоторая хвастливость, но вскоре исчезла и она. После 4-месячного пребывания в клинике Л. был выписан совершенно здоровым. В 1958 г. его охватил страх, который он определил как стеснение в груди, как нечто "тягостное". Ему казалось, что с его сердцем и вообще с его телом произойдет что-то дурное. Он не мог заниматься своими делами и несколько недель промучился дома. В клинику он поступил уже в состоянии незначительной тревожности и спустя несколько недель совершенно поправился. Последняя фаза представляла собой легкую форму психоза страха, которому предшествовали два эпизода психоза счастья. Во время каждого из психотических состояний у больного обнаруживались известные колебания в настроении: он был то заторможен, тревожен, не уверен в том, что может справиться со своим делом, то, наоборот, самоуверен и тверд. По профессии он официант, но дошел якобы до должности руководителя предприятия.
Если у мужчин в состоянии экстаза мы всегда наблюдаем какую-то экспансивность, то у больных женщин часто встречается скорее пассивно-восторженное ожидание какого-то большого события без деятельного содействия с их стороны. Вот короткий пример.
Ева Ц. родилась в 1911 г. Двадцать лет назад болела психозом, который сопровождался страхом, идеями отношения и самообвинения. Три месяца пробыла в больнице, где был поставлен диагноз шизофрении. Ц. выздоровела вполне, но в январе 1956 г. вновь заболела, на этот раз с явлениями эйфории. Поступила в нашу Эрфуртскую клинику, где рассказала, что ее осенила благодать божья, что она призвана спасти мир и что она ждет явления Христа. После оказалось, что за Христа она принимала одного человека, которого платонически любила. Цитировала библию и заявляла, что господь очистил ее от грехов. После нескольких дней пребывания в клинике состояние больной на несколько часов изменилось: лицо выражало депрессию, на вопросы не отвечала. На следующий день к ней вернулось экстатическое настроение, длившееся 6 недель. После этого психоз пошел на убыль, и Ц. выписалась в состоянии легкой гипоманиакальности. Она вернулась к своей профессии (лечебной гимнастике) и часто навещала нас в клинике, всегда в хорошем настроении.
Этот случай характерен в том отношении, что следовавшие друг за другом две фазы разделены большим промежутком времени. Двигательный психоз в значительно большей степени склонен к периодическому течению, чем психоз страха - счастья. Еще, правда, меньше фаз находил я при психозе спутанности.
Самый длинный из наблюдавшихся мною случаев психоза страха - счастья продолжался 31 год. Первую фазу больной перенес в 1914 г. в Эрлангенской клинике. Тот факт, что тогда Specht, мой первый учитель, поставил диагноз не шизофрении, а циркулярного психоза, свидетельствует о его большом прогностическом искусстве. Больной был тогда в тревожном состоянии, все время хотел исповедоваться в своих прегрешениях, ощущал на себе чьи-то влияния, испытывал идеи отношения и слуховые галлюцинации. На смену этому появлялось экстатическое настроение, когда больной считал себя то толкователем библии, то пророком, то даже Христом, который по воле бога-отца должен спасти мир. Во второй фазе у него снова было приподнятое настроение, а в третьей - тревожное. Я сам наблюдал его в четвертой и пятой фазах, вновь экстатических с чертами маниакальности. После каждой фазы наступало полное выздоровление.
Когда больные возбуждены, то по традиции можно говорить об "ажитированной депрессии", но я предпочел бы сохранить этот термин для "чистого психоза страха", т. е. "депрессии с преследованием". При психозе страха, который я назвал "параноидным", возбуждение не обязательно. Больные могут, так сказать, оцепенеть от страха. В одних случаях это может быть лишь особой формой выражения страха, в других же изменения в двигательной сфере настолько очевидны, что приходится допустить включение заторможенной спутанности или акинетического двигательного психоза. Ввиду склонности циклоидных психозов к взаимному пересечению в этом нет ничего удивительного и каждое из этих обоих объяснений кажется мне пригодным для любого случая. Kleist же, напротив, не только противопоставляет тревожные психозы экстатическим, но и допускает для психоза страха собственную биполярность, говоря об "ажитированно-ступорозном психозе страха". Вот случай периодического психоза страха, сопровождающегося то возбуждением, то торможением.
Эмма В. родилась в 1892 г. Всегда была несколько тревожна. Впервые заболела в 1949 г. Охваченная сильным страхом, не хотела оставаться одна, чтобы кто-то ее не увез. Лечение в клинике улучшения не дало. По истечении 3 месяцев, наступило выздоровление, но в 1958 г. вновь заболела "бредом преследования", как сказала ее сестра. Всюду ей мерещились шпионы, казалось, что ее хотят арестовать, и однажды она пыталась повеситься. Винила себя в том, что не выходит на работу и что этим она навлечет на себя обвинение в саботаже. В феврале 1958 г. была доставлена в местную клинику в состоянии ступора и полного мутизма, лишь, ее взгляд выражал страх. Затем началось возбуждение. Больная заявила, что ее доставили сюда, чтобы убить, и умоляла лишь сделать это поскорее и до конца, не оставлять ее полумертвой. Она полагала, что арестованы также ее сестра с мужем. Несколько успокоившись, она стала высказывать прежние опасения насчет шпионов, ареста и суда. Затем чаще всего неподвижно лежала в постели, озираясь с недоверчивой тревожностью. Временами эта неподвижность прерывалась вспышками возбуждения, во время которых больная уверяла, что ни в чем не виновата, и просила не губить ее. Под влиянием шоковой терапии страх и недоверчивость стали угасать, и в мае 1958 г. больная выписалась вполне здоровой.
У этой больной с психозом страха ступор с мутизмом так перемежались с возбуждением, что речь здесь может идти не о смене фаз, а о различных реакциях страха. Больную нельзя было заставить говорить, по-видимому, потому, что к ее страху примешивалась повышенная недоверчивость. Это было заметно уже при ее поступлении в больницу, когда она глядела на всех со страхом и не отвечала на вопросы. Первая вспышка возбуждения началась на другой же день. Однако случаи, сопровождающиеся настоящим торможением, часты и, наоборот, психозы страха часто сопровождаются возбуждением, которое говорит о включении полюса возбуждения психоза спутанности или двигательного психоза.
Противоположный полюс психоза страха, т. е. психоз внушения или счастья, характеризуется идеями, содержанием которых служит собственное счастье или счастье других. Kleist придает наибольшее значение последнему, ибо этим данные идеи и отличаются от просто экспансивных. Так, больной, которого наблюдал Wernicke, хотел "стать у кормила правления, чтобы осчастливить весь мир, сделать главного врача лейб-медиком с окладом в 30 000 марок и построить золотой мост через Рейн в качестве символа вечного мира между народами". Для иллюстрации приведем вкратце следующий случай.
Эрих Л. родился в 1924 г. Находясь в английском плену, заболел психозом с экспансивными идеями: громко декламировал, занимался философией, хотел стать, актером и т. д. Спустя приблизительно полгода наступило выздоровление. Был поставлен диагноз шизофрении и отмечен якобы аффективный дефект. Л. вернулся к своим занятиям и никаких особенностей в нем не замечалось вплоть до 1953 г., когда он вновь стал возбужденным и экспансивным. Стал ощущать себя политически значительной личностью, велел своей жене принарядиться, так как предстоит весьма торжественное событие, собирался снять великолепную квартиру на цейтральной улице, объявил себя премьер-министром, а затем даже главой мирового правительства, задача которого - утвердить мир между людьми. Будучи доставлен в клинику, продолжал себя вести в том же экстатическо-экспансивном духе. Благодаря электрошоковой терапии психоз через несколько недель прошел, осталась лишь некоторая хвастливость, но вскоре исчезла и она. После 4-месячного пребывания в клинике Л. был выписан совершенно здоровым. В 1958 г. его охватил страх, который он определил как стеснение в груди, как нечто "тягостное". Ему казалось, что с его сердцем и вообще с его телом произойдет что-то дурное. Он не мог заниматься своими делами и несколько недель промучился дома. В клинику он поступил уже в состоянии незначительной тревожности и спустя несколько недель совершенно поправился. Последняя фаза представляла собой легкую форму психоза страха, которому предшествовали два эпизода психоза счастья. Во время каждого из психотических состояний у больного обнаруживались известные колебания в настроении: он был то заторможен, тревожен, не уверен в том, что может справиться со своим делом, то, наоборот, самоуверен и тверд. По профессии он официант, но дошел якобы до должности руководителя предприятия.
Если у мужчин в состоянии экстаза мы всегда наблюдаем какую-то экспансивность, то у больных женщин часто встречается скорее пассивно-восторженное ожидание какого-то большого события без деятельного содействия с их стороны. Вот короткий пример.
Ева Ц. родилась в 1911 г. Двадцать лет назад болела психозом, который сопровождался страхом, идеями отношения и самообвинения. Три месяца пробыла в больнице, где был поставлен диагноз шизофрении. Ц. выздоровела вполне, но в январе 1956 г. вновь заболела, на этот раз с явлениями эйфории. Поступила в нашу Эрфуртскую клинику, где рассказала, что ее осенила благодать божья, что она призвана спасти мир и что она ждет явления Христа. После оказалось, что за Христа она принимала одного человека, которого платонически любила. Цитировала библию и заявляла, что господь очистил ее от грехов. После нескольких дней пребывания в клинике состояние больной на несколько часов изменилось: лицо выражало депрессию, на вопросы не отвечала. На следующий день к ней вернулось экстатическое настроение, длившееся 6 недель. После этого психоз пошел на убыль, и Ц. выписалась в состоянии легкой гипоманиакальности. Она вернулась к своей профессии (лечебной гимнастике) и часто навещала нас в клинике, всегда в хорошем настроении.
Этот случай характерен в том отношении, что следовавшие друг за другом две фазы разделены большим промежутком времени. Двигательный психоз в значительно большей степени склонен к периодическому течению, чем психоз страха - счастья. Еще, правда, меньше фаз находил я при психозе спутанности.
Самый длинный из наблюдавшихся мною случаев психоза страха - счастья продолжался 31 год. Первую фазу больной перенес в 1914 г. в Эрлангенской клинике. Тот факт, что тогда Specht, мой первый учитель, поставил диагноз не шизофрении, а циркулярного психоза, свидетельствует о его большом прогностическом искусстве. Больной был тогда в тревожном состоянии, все время хотел исповедоваться в своих прегрешениях, ощущал на себе чьи-то влияния, испытывал идеи отношения и слуховые галлюцинации. На смену этому появлялось экстатическое настроение, когда больной считал себя то толкователем библии, то пророком, то даже Христом, который по воле бога-отца должен спасти мир. Во второй фазе у него снова было приподнятое настроение, а в третьей - тревожное. Я сам наблюдал его в четвертой и пятой фазах, вновь экстатических с чертами маниакальности. После каждой фазы наступало полное выздоровление.