Психопатология острых травматических психозов при отеке мозга

Подобные состояния экстаза при открытых ранениях в области теменной доли мозга описывают Берингер и Джанц. Эти переживания длятся только секунды или минуты. У двух наблюдавшихся мною больных с закрытыми повреждениями и позднее травматическим психозом такое состояние экстаза длилось в течение второй и третьей стадии острого психоза. Один больной и позже время от времени испытывал такие кратковременные исключительные состояния, сопровождаемые чувством огромного внутреннего счастья и подъема. Как раз у этого больного можно было заметить некоторое сходство подобных состояний с аурой эпилептиков. Наряду с указанными короткими психотическими состояниями у него также отмечалось выключение сознания и состояние полной неспособности к движению, длившиеся 1-2 минуты.

Приводим историю болезни больного, который обладал необходимой способностью к самонаблюдениям, чтобы изобразить свои переживания.

Больной Г. У., 44 лет. электрик, до ранения занимал ответственный пост на одном крупном предприятии и полностью удовлетворял своих работодателей, а теперь может выполнять только вспомогательные работы.

В 1946 г. был сбит мотоциклом и упал с большой силой на землю, получив при этом перелом основания черепа. Наблюдался симптом "очков". Наступившая сразу же потеря сознания длилась 3 дня. Когда на 4-й день сознание начало восстанавливаться, раненый стал беспокойным, вскакивал с постели, хотя ему было очень трудно держаться на ногах, так как сразу же, как только он поднимался, появлялось головокружение и большая неустойчивость в походке. Лечение вначале усложнилось в связи с нарушениями кровообращения, пульс был напряжен, отмечалась ригидность затылочных мышц, вялая реакция зрачков и горизонтальный нистагм. Вторая стадия травматического психоза характеризовалась очень ярко выраженной сомноленцией. Оставаясь один, больной погружался на целый день в глубокий, но беспокойный сон. Для принятия пищи его приходилось будить и стоило большого труда держать его в бодрствующем состоянии между отдельными глотками. Ночью же, наоборот, иногда случалось, что он не спал и все снова и снова совершенно беспомощно спрашивал о своем местонахождении. При переходе в третью стадию (приблизительно на 5-й неделе после травмы) сонливость днем пропала, и больной стал много говорить о своих неприятных субъективных ощущениях. Он жаловался на то, что не чувствует обычных запахов, но у него в носу все время стоит "тошнотворный запах". Он действительно не был в состоянии узнавать и различать нормальные запахи. Кроме того, у него было впечатление, что он спал, как "спящая красавица". Он считал, что он был по ту сторону мира и что только "сила музыки" вернула его опять оттуда на землю. Он услышал этот зов, когда в коридорах больницы пела группа певцов. При этом возникла уверенность, что это пение было устроено только ради него, чтобы вызвать у него чувство грусти и вернуть его на землю. Он спал минимум 200 лет. Ему кажется, что он библейский старец и что обычные старики по сравнению с его возрастом просто маленькие дети. Он не может установить связь со своими современниками потому, что он происходит из другого времени и мира. Правда, он не умнее других, но у него огромный опыт, которого ни у кого нет, он видит теперь мир в совершенно другой перспективе и обладает способностью "заглянуть за кулисы". Пустоту и ничтожество людей и их целей он видит сквозь тонкую перегородку и все напыщенное и заносчивое заставляет его физически страдать. Он видит насквозь жесты и мимику людей и ему нужно только "поцарапать поверхность", чтобы разоблачить скрывающееся под ней убожество. Движения людей действовали на него, как рассчитанное на эффект позирование. Очень интересным при этом является изображение чувства времени. У больного не было уверенности, что он чувствует отдельные периоды времени и их продолжительность. Он различал только события, которые длились долго или недолго. Недолго - значило 2 минуты, долго - 200 лет. Так, его приступы длились 2 минуты, а его летаргический сон - 200 лет.

И позднее, спустя год после ранения, Г. мало изменился в отношении определенных нарушений функций. Сонливость, беспокойство, сдвиг в ритме сна и бодрствования и дезориентировка во времени и месте исчезли, однако осталось измененное восприятие в зрительной и слуховой сферах, а также нарушения в различении запахов. Оптическое восприятие прежде всего отличалось характером "ненормальной знакомости" или "чуждости" воспринимаемых предметов в такой степени, что давно известное казалось чужим (например, черты лица своей жены и своих детей), в то время как новое казалось знакомым, как будто он знал это из "прежней жизни". В приемной врача, в которую он вошел в первый раз, одна стена с окном и цветком показалась ему совершенно знакомой: эта картина напоминала ему его комнату в Магдебурге, в которой он прожил юношей 7 лет. Ненормально известными воспринимались не ситуации или последовательные действия, а только неживые, статические связи вещей в помещении.

У таких больных провести границу между острым травматическим психозом и хроническими психическими изменениями едва ли возможно. Вначале уже упоминалось, что как раз эпилептические осложнения в процессе лечения особенно способны стирать такие границы. Уже в период острой фазы у подобных больных наблюдаются эпилептические эквиваленты. Поздняя стадия характеризуется настоящими припадками, короткими помрачениями сознания и иногда его потерей. У описанного нами больного при некоторых припадках возникала моторная заторможенность с нарушением фотореакции зрачков и вазомоторной бледностью лица. При абортивных состояниях больной мог еще воспринимать слова своего собеседника, "как будто сквозь вату", но он не мог понять их смысла. Он должен был все время переспрашивать, чтобы не потерять нить разговора. Незаконченность восприятия является причиной того, что он был не в состоянии на что-либо решиться. Чем больше переживаний надвигается на больного, тем больше путает его это обилие чувственно воспринятого. Он "ненавидит", по его словам, солнечные дни, когда ярко освещенный мир позволяет видеть бесчисленное количество подробностей. Наоборот, ему "симпатичны" такие дни, когда туман обволакивает предметы и можно видеть только находящееся в непосредственной близости.

Измененное чувственное восприятие и его переработка не несут в себе ничего бредового, предметы не имеют никакого сверхзначимого отношения к собственной жизни и к собственной личности. Они правильно воспринимаются как таковые. Появляются только частичные свойства амбивалентной структуры, которые относятся к области "свойств личности и значимости". "Структура и строение" не играют никакой роли. Наоборот, структура места и времени, например, не воспринимается больше в их полном значении. Создается впечатление, что больной как будто и не имеет к этому настоящего отношения, что, например, объективное время уступает место субъективному восприятию времени. При мании свойства личности и значимость окружающих вещей получают "сверхзначение". При этом имеют место сравнимые отношения с областью воспринятого больным, но нет ясного отношения к себе. Собственные восприятия, конечно, очень значительны, но не в такой степени, чтобы они могли отодвинуть на задний план все другие переживания, как переживания более низкого ранга.

Относительно бредовой убежденности с соответствующим поведением у больного Г. не может быть и речи. Он чувствует себя изолированным вследствие своего патологического восприятия, оторванным от естественной совместной жизни с людьми и обреченным на одинокое существование. Удивительным при этом является то, что он сам, так сказать, оглядывается на себя и может все описать, учитывая и странности в своих переживаниях. Нарушение обоняния, которое его не оставляет, он характеризует как "колпак с запахом", которым его накрыли и из-под которого он не может больше выйти. Это мучает его и одновременно отчуждает от окружающего мира. С тоской он наблюдает, как кто-то наслаждается у парикмахера запахом одеколона. Он с тяжелым вздохом рассказывает об этих сценах: "Если бы мне хоть раз пришлось снова почувствовать запах, то я бы знал, по крайней мере, что я все еще принадлежу к земным людям".

Этот случай может служить примером острого травматического психоза с состоянием экстаза в начале течения, а также одновременно считаться "хроническим" эпилептическим психозом с участившимися малыми припадками и психическими эквивалентами (в картине биотоков мозга также наблюдались соответствующие изменения).

Бонхоэффер включил сначала в свои первые описания экзогенных форм реакций и эпилептические состояния. Благодаря электроэнцефалограмме мы получили возможность определять психотические картины, относящиеся к кругу эпилептических форм, и по биотокам мозга противопоставлять их как особую форму другим острым психозам. Впрочем, и после открытых черепно-мозговых повреждений (при ранних и поздних осложнениях воспалительного характера) наблюдаются особые состояния эпилепсии со сменой чувства страха и счастья, причем состояния страха намного превосходят состояния счастья по своей продолжительности.

Это ни в коем случае не исчерпывает картин проявления острых травматических психозов. Мы отказываемся от подробного описания вариантов, так как они являются только особыми формами указанных, выше типичных картин. Галлюцинозы (слуховые и зрительные) с относительной ясностью сознания также встречаются у больных и описывались многими специалистами. Частично здесь, видимо, идет речь о комбинациях диффузных повреждений мозга с очаговыми явлениями в височной доле.

Следует упомянуть, что наряду с особыми сумеречными состояниями с легчайшими изменениями сознания и состоянием спутанности с глубоким помрачением сознания наблюдаются формы, которые характеризуются особенной сонливостью. При этом создается впечатление, что нарушение сознания вызывается сомноленцией. В противоположность, больным с помрачением сознания больных с сомноленцией можно на короткое время вывести из состояния сна и тем самым из состояния помрачения сознания. Как только возбуждение извне пропадает, они снова погружаются в сон. Как правило, и в стадии сомноленции, и в период нарушения сознания без сонливости у больного наблюдается амнезия.

Особенно трудным является описание больных, которые отличаются "отсутствием симптомов". Янсен противопоставляет "положительным" симптомам отрицательные. Такая негативная симптоматика может просматриваться.

Спонтанная активность у этих больных отсутствует. В беседе не обнаруживается никаких продуктивных симптомов психоза. При поверхностном наблюдении способность реагировать кажется адекватной и, несмотря на это, такие больные производят впечатление как бы "не от мира сего", они не способны связывать явления, производят впечатление пустых, лишенных фантазии, неспособных связать настоящее с будущим. У них не возникает никаких желаний и планов. Интерес к семье и актуальным событиям пропадает. Собственная инициатива незначительна, больные выполняют по приказу извне только те обязанности, которые приносит с собой новый день. Вызывает удивление, что у таких больных часто отмечается слабое нарушение внимания; при расспросах они легко вспоминают случаи и события прошедших дней.

Читать далее Патогенез острого травматического психоза при отеке мозга
Страница 3 - 3 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | Конец
Женский журнал www.BlackPantera.ru:  Клеменс Фауст