- Но разве эмоциональный стресс становится болезнетворным только тогда, когда «накладывается» на предрасположение к инфаркту другими факторами риска сердца? Разве не существует никакой связи между общим эмоциональным складом человека и вероятностью заболевания? Недавно я познакомился с работами, группы ленинградских ученых, которые исследовали специально эту проблему. В частности, они остроумно использовали результаты эксперимента, поставленного самой природой. Известно, что при некоторых психических заболеваниях общий уровень эмоциональности человека настолько сильно понижается, что говорят даже о полной ее блокаде. И вот оказалось, что у больных, характеризующихся «эмоциональной тупостью», атеросклероз коронарных сосудов был выражен значительно меньше, чем у обычных людей: совершенно здоровыми коронарными артериями обладали больные, перевалившие даже за семидесятилетний рубеж жизни. В то же время у пациентов, страдающих психическими нарушениями, сопровождающимися повышенной эмоциональностью, были обнаружены тяжелейшие формы атеросклероза. На меня эти результаты произвели сильное впечатление. Я подумал: неужели и у психически нормальных людей существует такая закономерность? Неужели угроза инфаркта почти нереальна для людей равнодушных, холодных, черствых и актуальна лишь для тех, кто живет и работает со страстью и напряжением, кто любит, борется, страдает, в ком бушуют чувства, порождающие красоту и величие человеческого бытия? Неужели природа так несправедлива! Неужели наши социальные ценности настолько не совпадают с биологической целесообразностью?
Член-корреспондент АМН И.К.Шхвацаб:
- Нет никаких сомнений, что эмоции человека играют немаловажную роль в механизме возникновения и развития ишемической болезни сердца. Многочисленные клинические наблюдения показывают наличие определенной связи между болезнью и психическими травмами, сильными волнениями, нервным перенапряжением. Известны также случаи коронарных расстройств при травмах черепа, инсультах, опухолях мозга и других поражениях центральной нервной системы. По нашим данным в 37% случаев инфаркт миокарда возник после острой психической травмы, а в 49% болезни предшествовало длительное, нарастающее психическое напряжение.
Разумеется, нельзя прямолинейно переносить результаты, полученные при исследовании психически больных людей, на людей здоровых. У таких больных взаимосвязь их эмоционального склада и состояния сердечно-сосудистой системы выражена слишком заостренно и односторонне. Вместе с тем и в этом случае, хотя и в искаженной форме, несомненно проявляется некоторая общая закономерность. В этом нет ничего удивительного, поскольку известно, например, что при эмоциональном стрессе у здоровых людей повышается уровень холестерина в крови, изменяются показатели ее свертываемости, наступает ряд других биохимических сдвигов, тесно связанных с физиологией сердечной деятельности. Известно также, что инфаркту миокарда нередко предшествуют длительные или кратковременные, но сильные переживания. Все это так, однако нет никаких оснований считать повышенную эмоциональность болезнетворным фактором. Она может стать таковым, может спровоцировать коронарный эксцесс только при определенных условиях, в определенных обстоятельствах.
На основании нашего большого клинического опыта эти обстоятельства могут быть схематично разбиты на три большие группы.
К первой группе можно отнести случаи, при которых инфаркту миокарда предшествует длительное эмоциональное напряжение и момент появления сердечного приступа совпадает по времени с возникновением определенной, имеющей особую значимость для данного человека ситуацией. В зарубежной медицинской литературе делались даже попытки выделить этапы такого развития событий. Например, отмечалось, что за три года до инфаркта больные пережили тяжелую психическую травму: смерть близких, крушение личных надежд, серьезные неудачи в работе или что-либо вроде этого. Эти события продолжали волновать таких людей длительное время и за год до инфаркта у них появлялся «пик соматических симптомов»: головные боли, головокружение, боли в области сердца, импотенция, утомляемость, бессонница. За два месяца до инфаркта у них возникал второй «пик стрессовых ситуаций», иногда очевидный и рациональный, иногда даже подсознательный, связанный с полумистическими причинами, вроде переживаний момента достижения возраста умершего родителя или приближения времени выхода на пенсию, дня рождения, даже отпуска, на который возлагались особые надежды. Подобные ситуации вызывали у этих людей нарастающую тревогу, беспокойство, что завершалось острым коронарным приступом.
С таким изложением динамики событий, пронизанных психологическим мистицизмом, разумеется, нельзя согласиться, тем более что утверждения о точных сроках каждого этапа развития болезни никак не подтверждаются нашими наблюдениями. Однако доля истины есть в том, что подобное развитие событий может иметь место и оно может протекать достаточно долго. Вот одна иллюстрация из нашей практики. У больного Б-ва в течение нескольких лет умерли два близких человека от рака желудка. Он тяжело пережил эти потери. Когда у него появились боли в желудке и он обратился к врачу, ему показалось, что врач заподозрил и у него наличие злокачественной опухоли. Начались различные продолжительные исследования, консультации то с одним, то с другим врачом.
Это продолжалось до тех пор, пока однажды у него не случился острый коронарный приступ - инфаркт миокарда. Злокачественная опухоль, боязнь которой привела его к инфаркту, у больного обнаружена не была.
Во второй группе мы имеем дело с теми случаями, когда кратковременное, но сильное волнение, вызванное определенной причиной, провоцирует сердечный приступ.
Так, больной Л-да, работающий в сфере снабжения, был неудовлетворен своей ответственной и беспокойной профессией. Рабочий день у него был ненормирован, он часто работал и в воскресные дни. В последние годы временами чувствовал кратковременные приступы загрудинных болей давящего характера. Однажды у больного произошел серьезный конфликт с начальником, который, не посоветовавшись с ним, отдал распоряжение выбросить на свалку материалы, необходимые для выполнения предприятием одного из серьезных заказов. Тем самым больной, непосредственно отвечающий за все, что связано со снабжением, был поставлен в положение, граничащее с уголовной ответственностью. Это вызвало у него сильное волнение, возмущение, гнев.
Даже когда положение было частично исправлено, он никак не мог успокоиться. В тот день он с трудом добрался до дому, где вскоре от боли в сердце потерял сознание. Когда «скорая помощь» доставила его в Институт кардиологии, был установлен диагноз: острый инфаркт миокарда.
И, наконец, в последнюю группу нашей классификации следует включить случаи, когда сильный эмоциональный стресс вызывает инфаркт миокарда даже при условии полного сосудистого благополучия. Таких случаев сравнительно немного - около 5-7%. Профессор А-в, человек сравнительно молодой, со здоровым сердцем, прибыл в Москву для участия в важной для него научной конференции. До этого он интенсивно готовился к докладу, не успел его завершить, что рассчитывал сделать в Москве, в гостинице. За несколько часов до возникновения инфаркта его сильно взволновали безрезультатные поиски свободного номера. В течение 5-6 ч А-в обратился в 10 гостиниц, причем в каждой из них администрация грубо отказывала в номере. В гостинице у больного разыгрался тяжелый приступ загрудинных болей, сопровождавшихся удушьем, который закончился обширным инфарктом миокарда.
Некоторые специалисты приходят к выводу, что психологические факторы занимают главное, доминирующее, место среди причин ишемической болезни сердца, что они сильнее действуют, чем наследственность, особенности питания, конституция, гипертоническая болезнь и другие факторы риска. Тем не менее до сих пор еще нет достаточных научных данных для доказательства роли отрицательных эмоций в возникновении инфаркта. Это обусловливается крайними трудностями исследования эмоциональных состояний, прежде всего отсутствием объективных количественных методов оценки уровня психического или эмоционального напряжения.