Этиологические факторы аутизма у детей, их проявления


Этиологические факторы аутизма у детей, их проявления Наследственная отягощенность характеризуется полиморфностью, значительным удельным весом экзогенных нарушений психики и соматических заболеваний. Мы не получили данных, указывающих на генетическую связь детского аутизма с заболеваниями и состояниями шизофренического круга. В отношении каждого отдельного больного этот вопрос, по-видимому, следует считать открытым и решать индивидуально.

Возраст родителей не выявил существенных различий по группам. В группе детского аутизма (1-й) преобладают перворожденные мальчики. В отличие от других групп это в большинстве своем дети от 1-й беременности.

Статистический анализ не выявил зависимости течения беременности от наследственной отягощенности (по критерию Фишера). Учитывались следующие антенатальные вредности: выраженные токсикозы беременности, соматические, инфекционные и вирусные заболевания матери, профессиональные интоксикации, механические травмы живота, тяжелые психические травмы, применение медикаментов в первой половине беременности, Rh-несовместимость. У каждого 7-го ребенка в антенатальном периоде отмечено сочетание патологии течения беременности и экзогенных вредностей, у каждого 3-го - сочетание 2-4 отягощающих течение беременности выраженных вредностей. В половине случаев беременность завершилась патологическими родами. Каждой 2-й родильнице оказывалось родовспоможение, которое могло быть травматичным для ребенка. У 73 % новорожденных зарегистрированы асфиксия, слаборожденность, врожденные гипотрофии, пороки развития, механические повреждения. В целом патология беременности и родов зарегистрирована у 91,9 % больных основной обследованной группы, что достоверно отличает ее как от группы органического аутизма (2-я), так и от групп шизофрении и шизоидной психопатии.

При изучении заболеваемости в первые 3 года жизни учитывались лишь тяжелые по форме, течению и влиянию на ребенка заболевания и травмы, среди них истощающие желудочно-кишечные заболевания с нарушениями питания, соматические и инфекционные заболевания с нарушениями сознания и судорогами, тяжелые прививочные реакции и интоксикации, сотрясения мозга, коклюш, менингоэнцефалиты, «цепочки» тяжелых заболеваний. Непосредственно после них нарушения психики развились у 1,0,8% больных 1-й группы и 83,3 % - 2-й группы, в основном за счет заболеваний на 1-м году.

Об этиологическом значении этих факторов можно судить по их отражению в клинической картине.

Учитывая относительную ценность данных неврологического обследования при нарушениях психики и, в частности, при детском аутизме, в качестве достоверно органических признаков мы принимали сочетание двух и более симптомов из перечня Д. Н. Исаева и Б. В. Воронкова: повышение и понижение мышечного тонуса, нефизиологические лицевые асимметрии, страбизм, дизлалии и дисфазии, моторная неловкость, рассеянная микросимптоматика, патологические рефлексы. Такие сочетания выявлены у 94,6 % больных 1-й группы. Кроме того, в качестве показателя организации мозговой деятельности рассматривались и нарушения пространственно-временной ориентировки (89,1 %). В  действительности они, видимо, представлены еще шире, так как не у всех больных удалось провести пробы. На них указывают и родители: «не чувствует времени...; плохо строит из кубиков...; не может правильно расположить задания в тетради».

Более чем у 50 % больных выявлены дисгенетические стигмы в виде легкого прогнатизма, деформации ушных раковин, неправильного роста зубов, диспластичности, участков депигментации кожи, измененной формы головы и прочее.

В связи с органическим поражением мозга мы рассматриваем и выявленные основные особенности памяти, внимания, активности, склонность к детализации, ригидность и застреваемость. У больных со снижением интеллекта его характеристики по клинической оценке были ближе всего к представлениям об атонической - наиболее «органической» - форме психического недоразвития. Характеристики развития психомоторики, нарушения письма соответствовали представлениям об асинхронии и неравномерности. У 2 больных в ходе наблюдения развились судорожные припадки и еще у 4 выявлена судорожная готовность на ЭЭГ.

Тесная связь признаков органического поражения головного мозга и поведенческих, характерологических признаков детского аутизма приводит к мнению о том, что они не просто сосуществуют или осложняют друг друга, но образуют этиопатогенетически единое и целостное состояние.

В еще более явном виде эта связь выявляется при анализе данных о больных 2-й группы. Выраженное психическое недоразвитие отмечено у 86,1% и судорожные припадки - у 41,7 % больных. Практически у всех больных этой группы выявляются резидуально-неврологические, вегетативно-эндокринные и дегенеративные признаки. Краниограмма каждого 3-го ребенка обнаруживает признаки гипертензии. Пневмоэнцефалография, произведенная 11 больным, указала на дислокацию желудочков, признаки внутренней сообщающейся водянки, атрофические процессы в подкорковых и лобно-теменных областях, расширение III желудочка, уменьшение перивентрикулярных образований. В клинической картине наряду с неконтактностью на первый план выступают явления апрозексии, грубо «полевое» поведение, проявления дисфории или апатии. Они значительно усиливают и огрубляют неконтактность больных.

При шизофрении, как видно из приведенных данных, экзогенные вредности значительно реже. Явления психического недоразвития отмечены лишь у немногих больных, что связано с разным возрастом ее начала в наблюдавшейся группе, ибо известно, что при раннем начале достаточно часто отмечается «олигофренический плюс». Резидуально-органическая симптоматика при стационарном обследовании зарегистрирована у 15,1 % больных. Дисгенетические стигмы носят более эндогенный характер, чем в других группах. И, наконец, анализ клинической картины в целом не обнаруживает сколько-нибудь убедительной связи ведущей симптоматики с имеющимися психоорганическими проявлениями.

Анализ условий возникновения был бы неполным без учета семейно-средовых и психогенных влияний. Большинство больных основной наблюдавшейся группы воспитывались в полных семьях. Распад семьи (29,8%) происходил не позже 3-го года жизни ребенка и в ряде случаев был связан с состоянием ребенка. Подавляющее большинство родителей (91,9 % матерей и 86,4 % отцов) имеют высшее образование, многие заняты научно-исследовательской работой. Материально-бытовые условия во всех семьях удовлетворительные. Основную нагрузку по уходу и воспитанию несут матери и бабушки, но нередко и отцы принимают паритетное участие в уходе.

Избегая предвзятости при оценке эмоциональной связи матери и ребенка, мы учитывали лишь ситуации повышенного в этом плане риска: прекращение грудного вскармливания до 7 месяцев (40,5%), ранний выход матери на работу (16,2 %), помещение в ясли в возрасте 6-18 месяцев (13,5%). Лишь в одном случае отмечена холодность матери по отношению к ребенку. При сравнении частоты ситуаций повышенного риска с контрольными группами здоровых и страдающих неврозами детей значимых различий не обнаружено.

Попытки психологического обследования родителей встречаются ими настороженно. Такое обследование позволяет более точно решить вопрос о роли наследственных влияний и семейного климата, но именно это и настораживает родителей, часто считающих себя «виновными» в состоянии ребенка. Тем не менее, когда позволяла ситуация, мы обследовали ряд родителей, используя шкалы MMPI, Айзенка (модификация научно-исследовательского психоневрологического института им. В. М. Бехтерева) и тревожности (модификация Имедадзе). На нашем материале повышение тревожности и нейротизма непостоянно, а сдвига в сторону интроверсии, паранойяльности, психопатизации не отмечено. Использование разработанного нами опросника для выявления аутистической установки у взрослых показало, что результаты родителей аутичных детей лежат в пределах сигмального отклонения, полученного на контрольных группах здоровых лиц нами и сотрудниками Института социологических исследований. При исследовании по методике семантического дифференциала мы не обнаружили существенных отличий от контрольной группы при убедительном отличии от группы шизофрении. Материалы ауто- и взаимных характеристик родителей, личное клиническое впечатление о них в результате достаточно длительного общения показывают, что в 80-85 % семей личностно-характерологические свойства родителей не выходят за пределы латентных акцентуаций и не препятствуют жизненной и социальной адаптации. У 15- 20 % родителей отмечаются психопатические черты различных радикалов, нейротизм, алкоголизация.

Окончательное решение вопроса о том, обязан детский аутизм в своей специфике, отличающей его от шизофрении и широкого круга психоорганических расстройств, особенностям экзогенных влияний или неидентифицируемой пока наследственности, не имеет достаточных оснований. Следует заключить, что детский аутизм представляет собой результат сложных биологических влияний, прежде всего экзогенных вредностей в раннем онтогенезе, по отношению к которым семейно-воспитательные влияния могут быть осложняющими.


Еще по теме:


Ваше имя:
Защита от автоматических сообщений:
Защита от автоматических сообщений Символы на картинке: